Меню
  • Ua
  • En
    •
  • Ua
  • En
    •

    Больная тема: насилие под действием психоактивных веществ

    История Леры.

    Вещества: мефедрон, ЛСД, “скорости”, алкоголь
    Физическое насилие

    “Он меня убеждал, что со мной только так и можно обращаться, что это единственное отношение, которого я заслуживаю, что я тупая, бревно, некрасивая. Он говорил, что меня нужно бить”

    О ЕГО ЗАВИСИМОСТИ

    Насилие носило системный характер. С каждым разом все хуже и хуже. На момент нашей встречи молодой человек был “уже давно в завязке” по его словам. Оказалось, что всего месяц. Я предупредила, что я не приемлю никаких наркотиков. До встречи со мной он плотно сидел на мефедроне, ЛСД, 2C-B, МДМА, “скоростях” – принимал регулярно, все вместе, большими дозами, по несколько дней подряд.

    “Отношения начинались прекрасно, любовь с первого взгляда, переезд, совместное проживание и сказка.”

    Он хотел употреблять, я была против. Я не понимала формата торчать среди недели, торчать неделями. Мы ругались. Первый раз он меня ударил, когда я не захотела ехать вечером домой с одного мероприятия.

    “Он меня ударил, поставил фингал под глазом, сказал, что не понял, как это вышло и что я сама ударилась. Наши знакомые смотрели на это из окна и не вышли помочь.”

    Он постоянно подозревал меня в употреблении, никуда не отпускал из дома. Я могла просто задуматься о чем-то, он начинал кричать, что я употребляла. Я не употребляла. Он уволился с работы, и стало совсем тяжко, он стал регулярно употреблять мефедрон и ЛСД и отказывался признавать, что у него зависимость. Если я говорила что-то про то, что он наркоман, он начинал меня бить.

    “Спустя время я понимаю, что это был какой-то бред и что надо было уходить и я хотела уйти, но я не могла, я молилась, чтобы кто-то пришел и забрал меня, у меня не было никаких психологических сил. Я сама потеряла работу из-за вечной нервотрепки и абьюза, он меня настолько сломал, что мне не хотелось жить.”

    Он всегда прикрывал свои ситуации употребления: ему нужна “скорость”, чтобы подумать, МДМА – чтобы решить наши конфликты и подобное. И что он просто исследователь и наблюдатель.

    О НАСИЛИИ

    Я заболела ковидом, сидела смотрела лекцию, он напился, я почувствовала что-то неладное, подошла к нему и увидела, что он совершает транзакцию на наркотики, на “скорость.” Он сказал, что это ему нужно для того, чтобы сконцентрироваться и поискать работу. Забрала у него свой ноутбук и свой телефон, сказала, что мы расстаемся, он наркоман и что я скажу его матери. Потом добавила, что матери я не скажу, пусть живет как живет. После этой фразы он выбежал из коридора и начал меня избивать, руками, ногами. Закрыл мне рот, чтобы я не кричала, бил головой об пол, кидал по квартире, душил меня. Так он меня избивал порядка трех раз за ту ночь. У меня не было сил сопротивляться, я вообще не понимала, что происходит, будто бы не со мной. Я болела ковидом, мне было до туалета тяжело дойти. Синяки были даже на мочках ушей. Он подошел ко мне, взял ладонь и повернул ее, она хрустнула. Позже выяснилось, что она была сломана, неправильно срослась, мне ее ломали, вставляли титан.

    Дальше начался полный кошмар – мне было очень стыдно от того, что со мной произошло, я никому не могла рассказать. Мне и раньше говорили, что он наркоман и не надо с ним связываться и сплошные “звоночки”, которые я не хотела замечать.

    “В новогоднюю ночь он употребил МДМА и кидался в меня всем, что под руку попадется, кинул в лицо ножницы.“

    Он говорил, что нам нужно употреблять вместе, чтобы повышать уровень эмпатии. Отношения скакали: после МДМА я была самым близким человеком для него, через несколько дней становилась сукой и мразью, которая портит ему жизнь. Когда он употреблял ЛСД, он видел во мне смерть, по его словам.

    О ЧУВСТВЕ ВИНЫ

    Намного позже я поняла, что человек был манипулятором и абьюзером. Мне казалось, что я виновата в том, что со мной происходит. Он меня убеждал, что со мной только так и можно обращаться, что это единственное отношение, которого я заслуживаю, что я тупая, бревно, некрасивая. Он говорил, что меня нужно бить. Он употреблял и говорил, что я его на это спровоцировала, потому что ему грустно, стрессово или что-то еще из подобного. Я ненавидела себя и жалела его.

    Я его оправдывала, потому что он вложил мне в голову, что я никчемная и я виновата во всем. Мне было стыдно от того, что со мной происходит. Я перестала общаться со своими друзьями, потому что все видели мои синяки и говорили, что надо уходить. Я стала общаться с одной подругой, которая употребляла сама и говорила, что все нормально и все проходили через абьюз.

    ➰➰➰

    ВИКТИМБЛЕЙМИНГ – это явление, когда на жертву возлагают частичную ответственность за произошедшее. Последствия виктимблейминга очень опасны: жертвы насилия боятся обратиться за помощью, открыться близки, боятся осуждения.

    ➰➰➰

    О ДЕПРЕССИИ

    Мой мозг просто заблокировал то, что со мной произошло, будто бы ничего не было. Я обратилась к неврологу из-за проблем со сном, оказалось, что у меня тяжелая депрессия и тревожность. То, что я испытала насилие, я осознала через месяц или два после того, что со мной произошло. Тогда меня конкретно накрыло от осознания того, что родной человек пытался меня убить, пробивая моей головой пол к соседям.

    Я принимаю антидепрессанты, боюсь людей и не оправилась спустя год. Первое время мозг хотел к нему обратно, но я не повелась, я не открыла дверь, когда он, упоротый, стучал в нее несколько часов, везде заблокировала. Но мне было очень тяжело: человек с зависимостями очень ломает психику другого человека. Он сдал в скупку мои вещи, которые остались у него в квартире. Его родители мне угрожали. Он все больше начал употреблять ЛСД. Я переехала в другой город.

    Спустя недолгое время общие друзья рассказали, что он перекрылся, поехал в тот город, где я жила, на велосипеде по трассе с рюкзаком, в котором была лопата. Мне повезло, что он не доехал и не добил меня и не закопал этой лопатой.

    ➰➰➰

    СТАЛКИНГ – одна из форм насилия, заключающаяся в навязчивом преследовании жертвы, настойчивом слежении за ней. Человек постоянно пытается выяснять, где вы находитесь, кто сейчас рядом с вами. Он стремится контролировать жизнь жертвы, несмотря на ее нежелание. Сталкером может оказаться бывший муж, экс-возлюбленный или просто незнакомец из интернета. В некоторых странах преследование до сих пор не признано правонарушением, хотя поведение сталкеров иногда становится серьезной угрозой для жизни жертв.

    ➰➰➰

    ЧЕМ ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ?

    Справиться мне помогли антидепрессанты, переезд и любовь близких людей. И осознание того, что я не одна, что я не заслужила такого отношения, что подобное может случиться с любым.

    Сразу после происшествия я не обратилась за помощью. Мне было стыдно, страшно, жалко этого человека. Я даже не сообразила, что нужно пойти в полицию, снять побои и сломанную руку. Сразу. Заявление можно забрать всегда, а вот написать после происшествия, доказать, что человек применил к жертве насилие сложно, нужны свидетели, показания, слова этого самого насильника. Операция и реабилитация стоили 3000$, платила я сама.

    “Родители этого человека знали, что он сделал и во всем обвиняли меня, говоря, что женщина должна быть гибкой”.

    Правда жизни заключается в том, что для того, чтобы испытать насилие в отношениях не обязательно употреблять самой вещества, быть опустившимся человеком, падшей женщиной, тусовщиком или жить под мостом. Это может произойти с каждым.

    Начало материала читайте здесь.

    #абьюз #насилие #жертва #злоупотребление

    Может быть интересно
    Анна Шелестун
    Автор статьи 124
    0
    Поделиться статьей
    Обратная связь

    Идеи, коллаборации, истории? Нужен совет или консультация? По вопросам сотрудничества, получения профилактических средств и любым другим - пиши здесь:

    Спасибо!
    Ваш вопрос отправлен.

    Мы предоставим вам ответ
    в течение трех рабочих дней.